«Рука Москвы»: старое понятие становится частью европейской политики

21.04.16 | 10:07

Недавний референдум в Голландии об ассоциации Украины и Евросоюза, большинство участников которого высказались против такой ассоциации, был с обеспокоенностью воспринят Западом, и с восторгом – официальной Москвой. Российские политики великодержавного толка оказались «на одной странице» с европейскими крайне правыми силами, в данном случае – с голландской «Партией свободы» Герта Вилдерса.

Между тем, многие события последних лет в европейской политике заставили журналистов и исследователей из разных стран мира присмотреться повнимательнее к тому, как европейские радикальные организации – в основном правого, но иногда и левого толка – связаны с режимом Владимира Путина. Может ли быть случайным то, что многие из этих организаций поддержали действия Кремля в отношении Украины? При более пристальном взгляде становится очевидным, что нет: радикалы в Европе, наряду с цинично настроенными системными политиками, вполне близки нынешним российским руководителям – как в идейном, так и в финансовом смысле.

Энн Эпплбаум: между правыми в Европе и Москвой – идейные и финансовые связи

Известная американская публицистка Энн Эпплбаум в своей недавней колонке для газеты «Вашингтон пост» провела четкую параллель между тем, как работает российская пропаганда, и как ее приемами пользуются правые в Европе. Она развила мысль о связи европейских радикалов с Москвой в интервью для Русской службы «Голоса Америки».

Говоря о том, насколько эти связи крепки, Энн Эпплбаум заметила: «В разных странах это по-разному, и это очень трудно измерить. О некоторых странах мы знаем, что там есть прямые связи: например, Марин Ле Пен, возглавляющая крайне правый «Национальный Фронт» во Франции, получает деньги от некоего «Первого Российско-Чешского банка», и это явно российские деньги. Ее заместители бывали много раз в Москве, у них там проходило множество встреч, и ясно, что они получают из Москвы финансовую и идейную поддержку. Также есть прямые связи и у крайне правой венгерской партии «Йоббик», один из активных членов которой имеет глубокие и длительные связи в Москве».

«В других случаях связи не такие определенные: например, конференции, финансировавшиеся на деньги из России, в которых принимали участие лидеры этих крайне правых групп, или организованные Россией миссии наблюдателей на так называемом «референдуме» в Крыму, к участию в которых лидеры или члены этих крайне правых групп были приглашены. Так что, там безусловно есть организующая сила», – считает известная американская журналистка.

Энн Эпплбаум говорит, что финансовая поддержка из Москвы не обязательно является определяющей: «Какие деньги там ходят – очень трудно сказать, но я даже не думаю, что слишком уж большие. Еще один вид связей – идейный, например, тот, который мы видели в ходе недавнего референдума в Голландии, когда крайне правая партия использовала по своей воле взятое из российской пропаганды и сделанной в России дезинформации в местных политических дискуссиях. Референдум, в основе которого были совершенно другие проблемы, использовал вопрос Украины. Так что, тут несколько разновидностей связей и влияния, но они все – очень очевидные. Я не уверена в том, можно ли это измерить какими-то цифрами или количеством людей, но обмен идеями между Москвой и штаб-квартирами этих партий осуществляется легко».

Энн Эпплбаум в интервью «Голосу Америки» рассуждает о том, зачем такие связи нужны официальной Москве: «Для меня ясно, почему официальная Москва это делает, хотя я не знаю, хорошо ли это для России. Москва хотела бы поддерживать антисистемные, антиевропейские, антинатовские и антиамериканские партии в надежде на то, что она ослабит западные институты, которые она воспринимает в качестве угрозы».

«Скорее всего, действуя так, Москва считает, что с дестабилизацией европейских институтов Путину будет легче взаимодействовать с европейскими странами и их лидерами «один на один», нежели иметь в качестве оппонента консолидированную группу демократических стран на своих границах», – объясняет цель Кремля в таких контактах американская журналистка.

В долговременной перспективе, однако, это, по мнению Энн Эпплбаум, для России плохо: «Она предстает перед всеми в качестве союзника таких групп, а они являются экстремистскими и негативно влияют на общественную жизнь в своих странах, и связь с ними России рассматривается многими как прямая попытка эти страны дестабилизировать. Это точно не сделает более дружественным к России большинство населения в этих странах, которое рассматривает такие группы как угрозу, и, по-моему, Россия совершает большую ошибку».

Известная американская публицистка вспоминает поддержку компартий и лево-экстремистских групп со стороны Москвы во времена СССР: «Да, модель поведения очень похожа, и, возможно, похожим является и уровень этой поддержки, как я уже сказала, мы не знаем точно. И это, как и во времена СССР, является проигрышной тактикой – все видят, что Кремль играет на стороне радикальных, обозленных и дестабилизирующих групп расистской направленности по всей Европе, или, в некоторых случаях, ультралевых групп с безумными экономическими идеями и, опять же, довольно злыми политиками. И поэтому отношение к СССР было соответствующее, а Россия сейчас повторяет ту же ошибку».

Дэвид Крамер: Путин экспортирует коррупцию, а Запад импортирует ее

Дэвид Крамер, директор Программы по правам человека и демократии в Институте Маккейна, не согласен с тем, что именно в результатах референдума в Голландии проявилась «рука Москвы»: «Россия эксплуатирует раскол и разногласия в Европе. Однако я думаю, что было бы преувеличением сказать, что российская пропаганда оказала существенное влияние на исход референдума в Нидерландах. Голосование, откровенно говоря, показало отношение голландцев к ЕС, а референдум по Украине просто стал выражением этого отношения».

«Тем не менее его результаты оказались хорошим подспорьем для Владимира Путина и большим ударом для Украины. Меня поражает, что на исход голосования не повлиял следующий факт: более 200 граждан Нидерландов находились на борту сбитого в 2014 году малазийского самолета, и Россия была причастна к этому», – говорит эксперт в интервью «Голосу Америки».

Дэвид Крамер соглашается с тем, что Москва сейчас действует с целью дестабилизации Европы: «Кремль однозначно пытается разделить Европу. А Европа предоставляет ей возможности для этого. Главное, что экспортирует Путин, это – коррупция. А Запад импортирует ее. Мы должны лучше работать в вопросах блокирования российских денег и их коррупционного влияния, и это меня волнует больше, чем российская пропаганда. Пока режим Путина у власти, у нас будет много проблем, включая, в числе прочего, тлетворную пропаганду, которую этот режим извергает».

Борис Райтшустер: Это большая трагедия, но она научит нас больше ценить свободу

Бывший корреспондент немецкого журнала «Focus» в Москве Борис Райтшустер специально изучал связи правых в Германии с администрацией Владимира Путина и идеологическими представителями – от философов до байкеров. В книге «Скрытая война Путина» (Putins verdeckter Krieg) журналист описал эти связи, а в интервью Русской службе «Голоса Америки» рассказал о них: «Если исследовать немецких правых, то там если не за первым, то за вторым поворотом уши России обязательно торчат: есть или связи с Москвой, или с выходцами из «Штази» (Немецкая тайная полиция во времена ГДР – Д.Г.), а в друзьях – то Дугин, то Малофеев (российские общественные деятели имперского толка – Д.Г.), это просто потрясает».

Борис Райтшустер перечисляет наиболее очевидные случаи того, как Москва связана с правыми организациями в Германии: «Из явно связанных с Москвой – партия «Альтернатива для Германии», которая сейчас получила 25 процентов в одной из федеральных земель. Еще – Национально-демократическая партия, крайне правая – ее бывший председатель и нынешний депутат Европарламента принимал участие в Европейском съезде правых радикалов в Петербурге. Есть целая сеть правых сайтов и СМИ. Есть фальшивая страница «Anonymous» в Фейсбуке, у которой миллион подписчиков, и она связана с правым журналом «Compact» Юргена Эльзессера, у которого тоже есть связи с Москвой. Я думаю, верить, что это случайность – невозможно. Это все я перечислил в своей книге».

Немецкий журналист уверен, что работа по укреплению влияния Москвы на политическую жизнь в Германии ведется давно: «Я думаю, это началось вскоре после того, как Путин пришел к власти. Он кэгэбэшник, и все, что он сейчас использует – это старые способы КГБ и «Штази». Там была дана команда «восстанавливать связи» – и восстанавливали, и лоббисты тут работали, но очень чувствуется водораздел: это март 2014 года, крымские события. Как будто то, что до этого создавалось, но было в спящем режиме, вдруг было включено. Вдруг журнал «Compact», который и до того был правым, начал про Россию гораздо больше писать. Там сразу видно, что финансирование стало лучше».

По словам Бориса Райтшустера, «конечно, речь идет о миллионах евро, судя по тому, что происходит».

Сам публицист, долгое время проработавший в России, очень раздосадован тем, какие плоды приносит связь официальной Москвы с организациями, считающимися в Германии одиозными: «Исторически – это большая трагедия, меня это очень расстраивает. Насколько «искусством» было полностью рассорить Россию с Украиной, настолько же «искусством» было так настроить против себя Германию. Но мне кажется, что в Кремле это не видят, они подвержены самообману. Они только видят, что кто-то там поддается этому в Германии, но то, что это 15%, а остальные 85%, наоборот, теперь боятся этих методов Москвы – это они не видят. Им же докладывает СВР, ФСБ, посольство, они только получают доклады о своих успехах, а то, что на самом деле это не действует – кто такое будет докладывать, и этим привлекать к себе гнев начальства?»

Тем не менее, у вмешательства Кремля в общественно-политическую жизнь Германии есть, по мнению Бориса Райтшустера, и обнадеживающая сторона: «В дальней перспективе это может Германии помогать, потому что, я думаю, мы выдержим такое наступление, и, наоборот, оно нам поможет укрепить свой патриотический настрой, укрепить понимание, настолько наша свобода важна, так же, как это понимание произошло в Украине».