Мецамор — еще один Чернобыль: французский журналист проник на армянскую АЭС

18.11.17 | 16:15

Катастрофы на Чернобыльской АЭС в 1986 году и на японской Фукусиме в 2011 отразились на производстве ядерной энергии, выявив ее опасность. Богатые государства до сих пор сомневаются в отказе от нее, не говоря уже о бедных странах, для которых этот процесс представляется еще более сложным. Даже в случае такого государства, как Армения, которая находится в сейсмической зоне. Так начинает свой репортаж журналист Дамиан Лефоконье на страницах газеты Le Monde Diplomatique.

Советский музей под открытым небом

В сотнях метров от заграждения атомной электростанции Мецамор группа женщин собирает помидоры. Их мужья работают на АЭС и заверяют, что «там нет никакого риска для здоровья». Одна из женщин все же признается, что «боится нового землетрясения». Четыре градирни возвышаются на фоне гигантских вулканов Арагаца (4095 м), самой высокой точки Армении, расположенной в 35 километрах. На расстоянии 50 километров к югу отсюда, на территории Турции, находится гора Арарат (5165 м).

Станция Мецамор была построена во времена СССР в сейсмической зоне, на стыке аравийской и евразийской геологических плит. Первый блок ВВЭР-440 мощностью 400 мегаватт был подключен к сети в 1976 году, а через три года был построен второй с той же мощностью. В 1988 году в Армении произошло землетрясение силой 6,9 баллов по шкале Рихтера. Стихия полностью уничтожила город Спитак, расположенный в 70 километрах к северу от АЭС. 25 000 человек стали жертвами землетрясения, 500 000 — оказались без крыши над головой. Правительство тогда приняло решение закрыть атомную станцию.

После того, как Армения обрела независимость в 1991 году, ей пришлось столкнуться с серьезной нехваткой энергии. Во время карабахской войны она оказалась в блокаде со стороны Турции и Азербайджана. В 1995 году власти Армении решили заново запустить работу второго реактора станции, что вызвало беспокойство соседних стран. «Эта станция по-прежнему представляет угрозу для всей Европы, учитывая то, сколько ей лет и в какой сейсмической зоне она находится», — цитирует газета представителя ЕС, посетившего регион.

Евросоюз предложил Еревану 100 миллионов евро для закрытия станции, но сумма оказалась недостаточной. Шарон Зарб из службы внешних связей ЕС говорит, что «немедленное закрытие станции остается приоритетным вопросом, поскольку она не соответствует признанным на международном уровне нормам безопасности».

Но, как объясняет газете Арег Галстян, бывший замминистра Армении по энергетике, «в начале 90-х в Армении начали массово вырубать леса и чрезмерно употреблять воду из озера Севан, чтобы справиться со страшным энергетическим кризисом». Перезапуск станции, по мнению экс-чиновника, был жизненно необходим для экономики страны. Сегодня, согласно официальным данным, Мецамор дает Армении 40% потребляемой ею энергии.

Местные НКО неоднократно выступали с критикой в адрес армянских властей, требуя прозрачности в вопросах, связанных со станцией. Le Monde Diplomatique удалось добиться разрешения попасть на территорию АЭС. Жители города Мецамор говорят, что регулярно видят официальные кортежи, которые направляются на станцию. У входа на АЭС сотрудников обыскивают, прежде чем они пройдут через металлоискатель. Между зданиями патрулируют военные. У автора статьи складывается впечатление, что он находится на территории «советского атомного музея».

Директор АЭС Мовсес Варданян утверждает, что станция во время землетрясения 1988 года не пострадала, а после перезапуска в 1995 году было осуществлено 1400 технических работ по улучшение станции. В частности, внешние стены укреплены металлическим покрытием, на потолках — поперечные балки, в том числе в здании, где находятся реактор и турбины.

Руководство станции запрещает фотографировать «нижнюю часть» этого помещения. И неудивительно, пишет журналист, обнаружив там хлам из труб и покрытого пылью оборудования старого блока, прекратившего действие в 1989 году. Реактор до сих пор не демонтирован.

Второй блок в действии аналогичен первому, но находится в лучшем состоянии. Некоторые металлические заплатки были установлены на паровых соединителях и выглядели как результат временного ремонта подручными средствами. Для защиты подверженных риску частей под основными блоками установлено 64 гидравлических амортизатора японского производства […]

У атомной станции Мецамор нет герметической оболочки вокруг реактора. Директор Мовсес Варданян говорит, что ее строительство невозможно, потому что основание неспособно выдержать такую тяжесть.

«Через пару лет у нас возникнут проблемы»

Журналист в своей статье поднимает вопрос о хранении ядерных отходов, которые находятся на территории станции с 1976 года. «Опыт показывает, что их можно хранить в течение 50 лет, так что через пару лет у нас возникнут проблемы», — объясняет директор, отказавшийся при этом показать место хранения отходов.

Глава международного отдела Национального агентства по хранению ядерных отходов Франции Жеральд Узунян несколько раз посещал Мецамор и отмечает, что там, также, как и во многих постсоветских странах, бочки с отходами остаются на территории станции до тех пор, пока она не прекратит работу. «Затем их обрабатывают вместе с отходами, образованными в результате демонтажа станции. Но, к сожалению, из-за стареющих бочек эта операция становится более сложной, чем это было изначально задумано разработчиками», — объясняет французский эксперт. Армянское правительство заверяет, что изучает проект по хранению ядерных отходов, рассчитанный на 300 лет.

Город Мецамор, расположенный в двух километрах от станции, был построен для 1700 работников и их семей. Здесь в основном высотные здания, уже пришедшие в упадок. Большинство жителей города доверяют МАГАТЭ, которое проводит контроль, отправляя команду экспертов каждые два года.

Газета обратилась за комментарием к главе отдела безопасности этой организации. Грег Рзентовски отметил улучшение системы безопасности станции, а также принятие мер по защите в случае землетрясения. При этом эксперт «извинился» за то, что не может дать «более технический ответ» относительно состояния реактора, методов работы. Причиной он назвал ограниченную политику коммуникации МАГАТЭ.

Между тем около тридцати семей, проживающих вблизи станции, задаются вопросом о причинах инвалидности некоторых детей. Об этом газете сообщила Наира Аракелян, глава Центра по развитию Армавира. Журналист решил организовать встречу с семьями, однако представители руководящих должностей станции явились на нее, не позволив другим высказаться.
Автору статьи все же удалось получить свидетельства от Цовинар Арутюнян, которая, в частности, упомянула случай двух слепых детей, у которых к тому же имеются физические недостатки. Она также познакомила журналиста со своим 20-летним сыном Ростомом, у которого большие проблемы с умственным развитием.

«Его болезнь не может быть генетической, поскольку ничего подобного в моей семье и в семье моего мужа не было. Мой муж работает на станции машинистом. Возможно, там что-то случилось в опасной зоне», — предполагает женщина.

Бывший мэр Еревана и экс-советник президента Армении Вааг Хачатрян не скрывает своего беспокойства. Он рассказал журналисту, что за несколько дней до встречи с ним скончался его друг, сотрудник станции. «Я не знаю, связано ли это с его работой, но каждый раз, когда я проезжаю мимо, я думаю, что это опасно — в основном из-за изношенности металла реактора», — отмечает Вааг Хачатрян.

В 2012 году исследователи японского Агентства по международному сотрудничеству, прибывшие в Ереван поддержать армянские власти в вопросе сейсмических рисков, удивились инструкциям по безопасности и защите населения в случае ядерной аварии.

«Согласно этому плану, в целях защиты люди должны оставаться на первом этаже или в подвалах зданий, но в случае сильного землетрясения оставаться в здании может быть очень рискованно, поскольку оно может обрушиться вследствие толчков. В случае землетрясения в первую очередь необходим маршрут эвакуации», — написали тогда японские специалисты, ознакомившиеся с армянской инструкцией.

Скрыл ли кто-то российский доклад?

Вероятность землетрясения определяется в первую очередь наличием поблизости тектонических разломов. По официальным данным, первый разлом находится по меньшей мере на расстоянии 19 километров от станции. Однако, по данным бывшего депутата и главы Союза зеленых Армении Акоба Санасаряна, правительство скрывает от общественности более тревожный доклад 1992 года, написанный четырьмя исследователями Института физики Академии наук России для армянской Национальной службы сейсмической защиты.

«Самую большую опасность для станции представляет тектонический разлом, расположенный в непосредственной близости (0,5 километров) на пересечении плит Арагац-Спита и Юг-Ереван, имеющий сильный сейсмический потенциал», — приводит Le Monde Diplomatique отрывок из доклада. В нем исследователи также упоминают события конца IXвека, когда в регионе произошел ряд сильных землетрясений с большим количеством жертв. […]

Четверть века спустя после подготовки этого доклада журналист отыскал одного из его авторов, Валентина Ивановича Уломова из Академии наук Узбекистана, который подтвердил, что принимал участие в экспертизе, но отказался давать дополнительные сведения об этой миссии.

Евгений Александрович Рогозин из Академии наук Москвы также принимал участие в работе над этим докладом, но говорит, что не помнит, проверяла ли команда наличие разлома. Журналист обратился в министерство энергетики Армении с просьбой предоставить информацию о сейсмических рисках, на что получил ответ: «Информация не подлежит разглашению».

В случае радиоактивного выброса лечебное учреждение, которое первым должно по сути принять пострадавших, — это поликлиника города Мецамор. Руководство говорит, что у них имеются таблетки с йодом, чтобы раздавать жителям региона в случае необходимости. Состояние здания оставляет желать лучшего: верхние этажи пришли в упадок, стены поликлиники заплесневели.

Заведующий отделением онкологии Самюэль Алексанян вспоминает, как «после ухода русских руководство станции сообщило, что больше нет денег на содержание учреждения». «Роддом закрылся, отделения по облучению радиоактивными веществами тоже. Те, у кого есть деньги, едут в Ереван, у кого нет, приходят сюда», — говорит Самюэль Алексанян.

Несмотря на угрозу, Армения не готова отказываться от ядерной энергетики, заключает Le Monde Diplomatique. Два года назад правительство решило продлить работу действующего блока до 2026 года, до тех пор, пока на том же месте за российские деньги не построят новую станцию. Как объясняет бывший замминистра энергетики Армении Арег Галстян, мощность новой станции достигнет 1000 мегаватт. «У нас есть еще девять лет, чтобы решить, какого она будет размера и какие будет иметь возможности и технологии», — объяснил экс-чиновник.

rfi.fr