Султанат досрочно: зачем Эрдоган зовет турок на избирательные участки

21.04.18 | 12:02

Геворг Мирзаян, доцент департамента политологии Финансового университета при Правительстве Российской Федерации

Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган объявил о проведении в стране 24 июня досрочных президентских и парламентских выборов, по итогам которых в стране начнется новая эра.

После долгих и демонстративных уговоров со стороны сторонников и однопартийцев Эрдоган заявил о том, что в стране пройдут досрочные выборы президента и парламента. На них нынешний глава государства и его партия идут в паре с националистами, возглавляемыми Девлетом Бахчели. Надеясь получить большинство в парламенте и Эрдогана на посту президента — с уже совершенно иными полномочиями, чем сейчас.

Сам Эрдоган объясняет спешку стремлением как можно быстрее активировать конституционные изменения (которые должны вступить в силу как раз после следующих президентских выборов).

И, как абсолютно верно отмечает вице-премьер Бекир Боздаг, с 24 июня в Турции начинается новая эра. Эра суперпрезидентской республики, этакого неосултаната. Который, по мнению Эрдогана, будет куда более эффективной формой правления для движения Турции вперед, к статусу лидера всего Ближнего Востока. И эту новую Турцию, естественно, будет возглавлять сам Эрдоган на протяжении последующих десяти лет (все предыдущие избрания обнулены, и он имеет право находиться у власти два срока).

Оппозиция со спешкой не согласна — она хочет еще полтора года пожить в условиях многопартийного государства с работающей системой сдержек и противовесов. Поэтому противники Эрдогана и пытаются дискредитировать мотивы его решения. По словам представителя республиканцев — главной оппозиционной партии — Бюлента Тезкана, досрочные выборы являются доказательством "дефективности" нынешнего турецкого правительства.

Однако это, мягко говоря, нет так. Экономическая ситуация весьма неплохая — рынок на подъеме, ВВП растет. Во внешней политике все тоже весьма хорошо — Турция побеждает в противостоянии с США, не допустила независимости Иракского Курдистана и только-только очистила от курдских ополченцев сирийский Африн. Так что Эрдоган остается самым популярным политиком в стране.

Собственно, именно эти успехи и являются реальной причиной досрочных выборов.

"В Турции идет волна патриотического подъема в связи с операцией в Сирии и Ираке. Эта волна уже спадает, и Эрдоган пытается ее оседлать", — поясняет РИА Новости директор Центра востоковедных исследований Владимир Аватков. Кто знает, как ситуация повернется через несколько месяцев? Ведь, по мнению некоторых исследователей, туркам придется покинуть Африн, и это нужно будет как-то объяснять заряженным патриотизмом избирателям.

К тому же противники (которые готовились к выборам через полтора года) сейчас находятся, мягко говоря, не в лучших кондициях. Дело даже не в том, что в Турции еще как минимум несколько месяцев будет действовать режим ЧП (введенный после неудачной попытки военного переворота летом 2016 года). Дело в самих партиях.

Так, курды из Демократической партии народов ослаблены массовыми посадками их сторонников и дискредитацией самого курдского движения из-за событий в соседней Сирии. У Республиканской партии (которая сейчас обещает "преподать Эрдогану урок демократии") вообще нет своего кандидата в президенты.

Лидер республиканцев Кемаль Кылычдароглу заявил об отказе баллотироваться еще в прошлом году. Конечно, сейчас он может передумать (все-таки хозяин своего слова), однако партия неизбежно должна пройти через внутренний кастинг, который, конечно же, не добавит ей единства. Это уже не говоря о том, что симпатизанты партии тоже попали под идущие в стране чистки. Так, по словам министра обороны Нуреттина Чаныклы, в армии выявлено еще около трех тысяч высокопоставленных офицеров (которые как раз и являются носителями республиканского духа Ататюрка), принадлежащих к движению Гюлена. Скоро начнется их удаление из Вооруженных сил — вполне возможно, с последующим отправлением в места не столь отдаленные.

Что же касается нового игрока на турецкой арене — Хорошей партии, то она вообще не сможет участвовать в парламенте по процедурным моментам. Для Эрдогана это, безусловно, очень удобно. По словам Владимира Аваткова, эта партия стала бы серьезной угрозой Партии справедливости и развития Эрдогана на парламентских выборах.

У них, по сути, одна и та же платформа — смесь консерватизма с исламизмом, то есть они бы соревновались за голоса избирателей не на идеологическом, на личностном фронте. И в той борьбе часть избирателей вполне могла бы сделать выбор на основании желания элементарного обновления власти (все-таки от Эрдогана уже немного устали). Да, пусть эта часть была бы небольшая — однако "хорошисты" отгрызли бы у "справедливых" значительную часть электората.

Теперь же лидер партии Мераль Акшенер может баллотироваться на пост президента, однако ей самой мало что светит. Если, конечно, США и ЕС не приложат усилия и мозги.

Коллективный Запад, безусловно, недоволен поспешностью турецкого руководства. Для ЕС и США эрдогановская Турция — смесь национализма, исламизма, пантюркизма, упора на суверенитет, исламского популизма и, наконец, антизападного поведения — абсолютно неприемлема. Не сумев убрать Эрдогана через переворот, не сумев поставить его в стойло давлением и санкциями (так, американцы сейчас намерены наказывать его за покупку С-400), они решили убрать его через выборы и стали раскручивать противников нынешнего премьера — ту же Хорошую партию.

Однако раскрутка требует времени, которого Эрдоган их сейчас лишил. Поэтому Запад призывает всю оппозицию объединиться хотя бы на президентских выборах вокруг Мераль Акшенер.

Проблема в том, что сочетание международной поддержки госпожи Акшенер с давлением на Эрдогана (теми же санкциями за С-400) может привести к тому, что официальная турецкая пропаганда будет позиционировать противника Эрдогана как ставленника турецких врагов, предателя.

Что же касается Москвы, то тут позиция противоречивая. С одной стороны, Россия рассматривает Эрдогана как предсказуемого партнера и хочет продолжать с ним работу. Эта предсказуемость, очевидно, увеличится в тот момент, когда Эрдоган выиграет выборы и получит новые полномочия как президент. Кроме того, ему больше не нужно будет уделять такое внимание популизму среди турецкого электората, а значит, Москве и Анкаре будет проще договориться и по вопросу Африна, и по вопросу послевоенной судьбы Сирии.

С другой стороны, Россию не может не беспокоить тот микс исламизма и национализма, который Эрдоган делает основой своей внешней политики. Некоторые российские теоретики-геополитики утверждают, что это турецкий вариант евразийского проекта и что Анкару вообще нужно втягивать в Евразийский союз.

Однако турецкий проект предполагает однозначное лидерство Анкары в пантюркистском мире, и этот мир включает в себя не только государства, но и населенные мусульманами части государств. Например, России (Крым, Татарстан, Башкирия, Северный Кавказ).

Перевоспитать Турцию не получится — пантюркизм есть суть внешнеполитической идеологии Реджепа Эрдогана. У России тут нет другого варианта действий, кроме противодействия ей в данном вопросе и очерчивания красных линий.

В то же время стоит помнить, что Москва и Анкара связаны столетиями межгосударственных отношений, в ходе которых между ними возникали — и решались — проблемы и посложнее. Последние годы особенно наглядны в этом отношении.

РИА Новости