Бывший американский президент и экс-герой секс-скандала Билл Клинтон в соавторстве с известным автором популярных триллеров Джеймсом Паттерсоном написал детективный роман. По-русски он называется «Президент пропал» (на днях его выпустило издательство «Эксмо»). Сюжет романа строится вокруг кибератаки, которой подвергается США. Уже известно, что сеть Showtime приобрела права на экранизацию и начала съемки сериала по книге. Фильм должен выйти в следующем году. Чтобы познакомить читателя с новой стороной деятельности Билла Клинтона, «Лента.ру» перепечатала фрагмент романа.
Перед домиком останавливается вереница черных внедорожников. Из первого выходят сотрудники российской службы безопасности и представляются коллегам из Секретной службы.
Я тоже стою там, готовый к встрече; одна мысль в голове затмевает все прочие: «Так начинаются войны».
Вместе с лидерами Израиля и Германии я пригласил на наш мини-саммит президента Чернокова. Версии о причастности России тогда не было — да и сейчас я в нее до конца не верю, — но на эту страну работают лучшие кибертеррористы мира, и если они непричастны, то их помощь окажется бесценна. Кроме того, последствий им следует бояться не меньше нашего. Если такой атаке подвержены США, то и остальные страны мира — тоже. Россия не исключение.
А если Россия и правда стоит за всем этим, тогда причин приехать еще больше. Суньцзы не зря говорил: «Держи друзей близко к себе, а врагов еще ближе». Так что приглашение — заодно и проверка. Если Россия причастна к «Темным векам», едва ли Черноков прилетит сам и будет вместе со мной наблюдать, как происходит катастрофа. Нет, он отправит вместо себя кого-нибудь, чисто для проформы.
Российские спецагенты открывают заднюю дверь второго внедорожника. Оттуда выходит чиновник: премьер-министр РФ Иван Волков. Правая рука и доверенное лицо Чернокова. В прошлом — полковник Красной армии. Некоторым он известен как «Крымский мясник». Командир, которого подозревают в многочисленных военных преступлениях сначала в Чечне, затем в Крыму и наконец в Украине: от насилия и расправ над мирными жителями до бесчеловечных пыток военнопленных и даже применения химического оружия.
Невысокий, крепкого сложения, будто стопка кирпичей. Волосы подстрижены так коротко, что на голове виден лишь черный бобрик, как у индейца-могавка. Ему под шестьдесят, однако весьма подтянут. Хотя на ринг больше не выходит, по некоторым данным, каждый день посещает тренажерный зал. Покатый лоб изрезан острыми морщинами, приплюснутый нос не раз ломали.
— Господин премьер-министр, добрый день, — говорю я и протягиваю руку.
— Добрый день, господин президент.
Волков сжимает мою ладонь железной хваткой. Его лицо непроницаемо, темные глаза смотрят прямо. На нем черный костюм и галстук — сверху синий, снизу красный. Не хватает только белого, чтобы получился триколор.
— Признаться, я расстроен, что президент Черноков не прилетел лично.
На самом деле, «расстроен» — не то слово.
— Поверьте, он расстроен не меньше. Увы, болезнь. Ничего серьезного, однако путешествовать врачи не разрешают. Уверяю вас, я наделен всеми полномочиями от его имени. Также мой президент просил передать, что не только расстроен, но и обеспокоен. Глубоко обеспокоен вашими провокационными действиями.
Я молча указываю в сторону заднего двора. Он кивает, и мы направляемся туда.
— В палатку? Хорошо. Подходящее место для такого разговора.
У палатки нет двери или молнии, только тяжелые перекрывающиеся полотнища спереди. Раздвинув их, я прохожу внутрь, Волков за мной.
Сюда не проникает наружный свет, поэтому освещение искусственное: керосинки по углам. В центре — деревянный столик и стулья, как для пикника, но я к ним не иду. В присутствии человека, подозреваемого в безжалостном истреблении гражданских лиц и представляющего государство, которое, возможно, угрожает моей стране, я предпочитаю стоять.
— Президент Черноков считает провокацией ваши недавние учения, — заявляет Волков.
Слова он растягивает с жутким акцентом, особенно выделяя «провокацией».
— Обычные тренировочные полеты.
Мимолетная кривая усмешка.
— Тренировочные полеты, — с неприязнью повторяет он. — Прямо как в 2014-м.
В 2014 году, когда начался конфликт в Украине, США направили в Европу два стелс-бомбардировщика В-2 для «тренировочных полетов». Посыл был вполне прозрачен.
— Прямо как тогда, — подтверждаю.
— Только куда масштабнее, — уточняет он. — Авианосцы и подлодки с ядерными боеголовками передислоцировались в Северное море. Стелс-авиация совершает полеты над Германией. И в довершение всего — ваши совместные учения в Латвии и Польше. Две бывшие страны соцлагеря, ныне члены НАТО. Латвия имеет общую границу с Россией, да и Польша неподалеку, к юго-западу от дружественной РФ Белоруссии.
— И учебный ядерный удар, — добавляет он.
— Россия недавно проделала то же самое, — замечаю я.
— Не в ста километрах от ваших границ.
Он стискивает зубы, от чего лицо становится еще квадратнее. В голосе звучит вызов, к которому примешивается страх. Неподдельный страх. Никто из нас не хочет войны, потому что в ней нельзя победить. Вопрос, как водится, в том, где проходит граница нашего терпения. Вот почему надо быть аккуратным, когда проводишь черту. Если кто-нибудь ее пересечет, а мы ничего не сделаем, то нас перестанут бояться. При этом любые активные действия означают войну, — а ее не хочет никто.
— Господин премьер-министр, вы знаете, зачем я вас пригласил. Вирус.
Он поднимает брови, как бы удивляясь резкому переходу. Уловка.
— Вирус мы обнаружили около двух недель назад, — говорю я. — И сразу поняли, что его цель — сделать нас уязвимыми перед нападением. Лишившись военной мощи, мы не сможем противостоять врагу. Поэтому, господин премьер-министр, мы немедленно сделали две вещи. Во-первых, мы воссоздали континентальные системы внутри страны — по сути, с нуля. Можете сказать, что мы заново изобрели велосипед, неважно. Мы создали новые рабочие системы, никоим образом не связанные с устройствами, которые могли быть заражены вирусом. Все новое: и серверы, и компьютеры, и все остальное.
Начали мы с самого основного — стратегических оборонных систем и ядерной инфраструктуры. Мы приложили все усилия, чтобы они никак не были связаны с вирусом. Потом перешли к другим вещам. С радостью сообщаю, господин премьер-министр, что задача выполнена успешно. Две недели мы трудились не покладая рук. Полностью перестроили военную инфраструктуру в континентальной части Соединенных Штатов. В конце концов, именно мы когда-то создали эту систему, так что повторить ее было не так сложно, как могло бы показаться.
Волков слушает меня без эмоций. Не верит мне, впрочем, как и я ему. По понятным причинам, воссоздание военной инфраструктуры производилось в режиме строжайшей секретности, мы нигде это не афишировали. Так что он вполне может подумать, что я блефую. Проверить мои слова нельзя.
Что ж, тогда я расскажу ему о том, что проверить можно.
— Во-вторых, одновременно с этим мы сделали все, чтобы обособить внешнюю военную инфраструктуру. Точно так же, с нуля. Если коротко, то все компьютерные системы в европейском арсенале, которые имели доступ к нашей внутренней инфраструктуре, заменены новыми системами. Мы сделали их независимыми, чтобы гарантировать, что в случае, если вдруг все системы в США перестанут работать, а компьютеры сгорят...
Волков моргает и на мгновение отворачивается, как будто ему что-то попало в глаз. Впрочем, тут же снова поворачивается ко мне.
— ...Чтобы гарантировать, господин премьер-министр, что даже если кто-то на корню уничтожит нашу внутреннюю военную систему, мы все равно нанесем удар, используя европейские ресурсы. Иными словами, мы готовы вести военные действия против государства, которое стоит за вирусом или которому пришла в голову бредовая идея воспользоваться сложившимся положением и, допустим, напасть на США. В общем, европейские учения были необходимы, чтобы проверить работоспособность систем, — заключаю я. — Кстати, хорошая новость: все прошло успешно. Хотя вы, скорее всего, в курсе.
Кровь слегка приливает к его лицу. Разумеется, он в курсе. Русские наверняка внимательно наблюдали за ходом учений. Хотя Волков ни за что мне в этом не признается.
Увы, на деле все не так радужно, как на словах. За две недели многого не сделаешь. Лишь высшему командованию известно, насколько неполноценны новые системы по сравнению с существующими. Впрочем, меня уверили, что все будет работать. Приказы дойдут до адресатов. Ракеты взлетят и попадут в цель.
— На данный момент мы совершенно убеждены, что, если вирус уничтожит нашу внутреннюю операционную сеть, мы все равно сможем полноценно вести боевые действия любого рода с использованием как ядерного оружия, так и обычных вооружений, а также авиации, посредством баз НАТО в Европе. Какая бы страна ни стояла за вирусом или ни воспользовалась бы ситуацией, чтобы нанести удар по США или нашим союзникам, мы сохраняем за собой право ответить в полную силу. Я не имею в виду конкретно Россию, просто так выходит, что почти все наши союзники у вас под боком. Вот именно, — повторяю я чуть более веско, — под боком.
Брови Волкова едва заметно сходятся. Как и говорила Нойя, расширение НАТО вплотную к границам России воспринимается Кремлем весьма враждебно.
— Однако если Россия, как уверяет президент Черноков, непричастна к вирусу и не воспользуется ситуацией, то бояться ей нечего. — Я отсекаю рукой. — Нечего.
Волков кивает, его лицо слегка расслабляется.
— То же самое я говорю всем, кого мы подозреваем. Поверьте, мы вычислим виновных. А если вирус сработает, то будем считать это объявлением войны.
Волков сглатывает, понимая всю серьезность моего заявления.
— Мы никогда не нанесем удар первыми, господин премьер-министр, могу поклясться. Но если ударят по нам, то мы ответим. — Я кладу руку ему на плечо. — Так и передайте президенту Чернокову. А также мои пожелания скорейшего выздоровления.
И, наклонившись пониже, добавляю:
— А пока поглядим, поможете ли вы нам остановить вирус.
Мы с Нойей Барам стоим у пристани и смотрим на озеро. Высоко в небе висит полуденное солнце, его лучи играют бликами на воде. Идиллический пейзаж резко контрастирует с чувством неминуемого конца, прочно обосновавшимся у меня внутри. Никогда еще со времен противостояния Кеннеди и Хрущева из-за ракет на Кубе моя страна не была так близка к тому, чтобы развязать мировую войну.
Жребий брошен. Я провел красную черту. Теперь русские знают, что наша военная структура в рабочем состоянии и вирус ей не угрожает. А если они действительно причастны и вирус сработает, то США сочтут это за первый удар и отреагируют соответственно.
Поодаль от нас стоит сотрудник Секретной службы, вместе с ним по одному представителю от немецкой и израильской охраны, а ярдах в пятидесяти от берега — еще трое агентов в сером катере, двое лениво держат удочки. Для вида, конечно: рыбу они тут не ловят. Все трое — опытные оперативники; по моему настоянию, без маленьких детей. Их катер — бронированный «Чарли», вроде тех, что используют министерство внутренней безопасности и береговая охрана. Конкретно этот списали недавно из Гуантанамо. Парни из Секретной службы прибрали его к рукам и переделали под обычную лодку: даже не скажешь, что корпус у нее бронированный. Пулеметы, установленные по обоим бортам, а также в носовой части, накрыты брезентом.
Катер патрулирует небольшой залив, который является частью водохранилища и через узкую протоку связан с озером.
Я оглядываюсь на домик и стоящую на лужайке палатку.
— Волков уже столько раз ходил туда-сюда, будто зарабатывает значок за усердие. Все эти три часа премьер-министра регулярно вызывали к телефону на разговор с Москвой.
— Значит, он тебе поверил, — утверждает Нойя.
— В том, что мы способны на ответный удар, он даже не сомневается, — говорю я. — Учения наглядно это продемонстрировали. Верит ли он, что мы действительно нанесем удар? Вот в чем вопрос.
Моя рука сама собой тянется к бумажнику, в котором я держу коды от «красной кнопки».
Нойя разворачивается ко мне.
— Ты сам-то в это веришь?
Вопрос на миллион.
— А ты бы как поступила?
Она вздыхает.
— Представь, что вирус сработал. Экономический крах, паника, массовая истерия. И вдруг ты отдаешь приказ о нападении на Россию и ядерной бомбардировке Москвы
— Они отвечают тем же.
— Именно. И значит, к экономическим и социальным проблемам добавляются последствия ядерной войны. Твоя страна выдержит?
Перевод: Нияз Абдуллин, Михаил Молчанов
lenta.ru
17:21
17:07
16:51
16:36
16:21
16:06
15:52
15:37
15:23
15:09
14:55
14:41
14:19
14:04
14:04
13:48
13:33
13:18
13:03
12:47
12:22
12:09
11:51
11:37
11:22
11:08
10:52
10:37
10:23
10:07
09:51
09:37
09:23
09:09
17:36
17:21
17:07
16:51
16:36
16:21
16:06
15:55
15:41
15:28
15:14
14:59
14:44
14:29
14:15
13:59
09:52 23.10.25
13:59 23.10.25
15:14 23.10.25
13:28 23.10.25
09:09 23.10.25
09:37 23.10.25
14:15 23.10.25
10:52 23.10.25
| Вс | Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб | |
| 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | |||
| 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | |
| 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | |
| 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | |
| 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | |||
12:58
15:39
09:49
13:25
14:04
12:51
15:28
12:39
13:24
13:02
12:39
15:08
11:15
14:33
12:26
11:23
13:25
15:19
14:27
15:16
12:13
15:14
14:44
13:25
11:06
13:12
11:13
14:15
11:26
09:35
11:41
10:37
10:55
12:28
12:13
12:51
11:35
10:45
16:51
10:21
14:27
12:37
11:23
13:03
10:47
13:03
13:15
14:58
14:55
14:31
