Массы всегда порождают «вождя» или как не допустить коллапса в системе госуправления?

23.04.19 | 15:53

Почти год прошёл с того момента, как Армения стала парламентской республикой. Возможно, многие в водовороте событий прошедшего года не обратили на данный факт должного внимания. Однако, эта та реальность, в которой мы живём и которая диктует свои правила политического процесса.

Что подразумевает парламентская республика

Как известно, при парламентской форме правления исполнительная ветвь власти формируется из состава законодателей и коллективно подотчетна в своих действиях законодательной власти. Должности главы государства и главы исполнительной власти разделены, и последнюю занимает человек, являющийся лидером самой крупной политической партии или коалиции партий, пользующийся поддержкой законодателей, которому глава государства предлагает сформировать правительство.

Правительство сохраняет свою власть лишь до тех пор, пока пользуется доверием парламента, т. е. опирается на большинство голосов своих сторонников. Однако в результате выборов или изменения политической конъюнктуры парламент может лишить правительство доверия и отправить в отставку.

При этом в руках правительства находятся значительные рычаги воздействия на парламент. Так, в случае необходимости оно может предложить президенту распустить парламент и назначить досрочные выборы.

Сдержки и противовесы

Общеизвестным фактом является и то, что в любой системе правления, в том числе и при парламентской республике, важнейшим механизмом, позволяющим не допустить «концентрирование власти» в руках одного человека или ограниченной группы лиц, является функционирование системы сдержек и противовесов на основе принципа разделения власти.

Логика этого принципа в том, чтобы распределить и сбалансировать властные полномочия между различными государственными органами, исключить сосредоточение всех полномочий либо большей их части в ведении единого органа государственной власти либо должностного лица, и тем самым предотвратить произвол.

Независимые ветви власти должны сдерживать, уравновешивать, а также контролировать друг друга, не допуская нарушения Конституции и законов. В этом и состоит смысл системы сдержек и противовесов, которая означает, что в целях обеспечения и защиты интересов граждан все три ветви власти одновременно зависят друг от друга и контролируют деятельность друг друга.

Основой любого демократического государства является исполнение не только на бумаге, но и на практике принципа разделения властей.

Государство призвано решать насущные вопросы и задачи общества: обеспечивать безопасность, а также материальное и духовное развитие каждого гражданина.

Для этого власти должны быть эффективными, а это невозможно, если предоставить управляющим неограниченную власть и полномочия.

Массы всегда порождают «вождя»

Швейцарский психиатр Карл Густав Юнг в своей книге «Нераскрытая самость» пишет ещё об одном аспекте человеческой сущности, которая в условиях «абсолютной власти» порождает множество проблем, в том числе и внутри самой системы.

Юнг отмечает, что сама всемогущая доктрина Государства отчасти становится жертвой манипулирующих в интересах государства людей, занимающих в правительстве самые высокие посты и сосредотачивающих в своих руках всю власть.

Любой человек, попавший то ли путем честных выборов, то ли по прихоти судьбы, на один из таких постов, больше уже никому не подчиняется. Он сам является «политикой государства» и может следовать в определенном им самим направлении.

Вслед за Людовиком XIV он может заявить: «Государство - это я!». Стало быть, он является единственным или, по крайней мере, одним из тех очень немногих индивидов, которые могли бы использовать свою индивидуальность, если бы только знали, как отделить себя от доктрины Государства. Однако они, как правило, являются рабами своих собственных измышлений.

Подобная однобокость всегда психологически компенсируется бессознательными подрывными тенденциями. Рабство и бунт неотделимы друг от друга. В результате борьба за власть и крайняя подозрительность пронизывают весь организм от верхушки до самого низа.

Более того, стремясь компенсировать свою хаотическую бесформенность, массы всегда порождают «вождя», который, как учит нас история, неизбежно становится жертвой своего же непомерно раздутого эго-сознания.

Что может не допустить коллапса в системе управления государства?

Политики, мыслители, исследователи, говорившие о необходимости существования эффективной системы сдержек и противовесов, во многом опирались на исторический опыт человечества.

Важно понимать, что необходимость реально функционирующих институтов обусловлена не только опасностью претворения в жизнь примитивной, но правдивой формулы «Власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно», но и потребностями в реальном развитии государства.

Институты, созданные в рамках парламентской формы правления, не являются простым механическим единением государственных структур, а являются той «архитектурной целостностью», где генерируются новые идеи и осуществляется контроль за деятельностью парламента и правительства.

Если говорить простым языком, то при парламентской форме правления должен функционировать сильный парламент, должна быть сформированная развитая партийная система, в том числе и с влиятельными внепарламентскими партиями, с развитыми институтами гражданского общества.

Без контроля, без борьбы идей, без наличия на политическом «ринге» соразмерного спарринг-партнёра развитие государства упирается в осознание главой правительства приоритетов государственной политики.

Каким бы глава правительства ни был светлым и достойным человеком, он объективно не сможет держать всё под контролем, а также не всегда сумеет из имеющихся вариантов решения проблемы выбрать эффективный.

Кроме того, если привести пример того, как отсутствие реальных механизмов функционирования парламентской системы правления влияет на решения премьера, можно вспомнить слова Пашиняна, сказанные им в мае 2018 года. Тогда, выступая в НС, он говорил о необходимости реорганизовать полицию и СНБ в министерства, а сегодня заявляет, что если подконтрольные ему структуры станут министерствами, то есть риск того, что они будут политизированы.

Будем откровенны, любой глава государства желал бы распространить свое влияние на такие структуры, как полиция и СНБ, особенно в условиях отсутствия такой силы, которая могла бы вынудить его пойти на уступки и подвести под контроль НС две эти важнейшие структуры.

Кроме того, критикуя правительство за то, что оно не реализовало то или иное своё обещание, или не смогло обеспечить скачкообразного экономического роста, важно понимать, что от него и не следует этого ожидать, так как, действуя в рамках одной институциональной схемы, власть руководствуется совершенно иной схемой, и сегодня парламентская Армения по своей сути напоминает Армению президентскую, или, как сказал бы Пашинян –депутат, Армению с суперпремьерскими полномочиями.

Невозможно установить мотор от советской автомашины «ВАЗ 2106» в «Мercedes AMG C 43», и ожидать, что Мерседес будет также ездить, как в случае с родным двигателем.

Нынешняя власть чужда системе парламентского правления

Эта ситуация могла быть иной, если бы в стране была бы развита партийная система, если бы был изменён Избирательный кодекс и проходной порог в НС был бы спущен до 3%, если бы выборы прошли в апреле-мае 2019 года, когда политическое поле успело бы переформатироваться, эйфория от революции пошла бы на спад, и граждане сделали бы сделать более осознанный выбор.

Безусловно, политические силы, существующие в Армении, не являются политическими силами мечты, и именно из-за их неэффективной деятельности страна долгие годы не могла выйти из стагнации. Однако сегодня мы имеем то, что имеем и должны суметь из имеющегося сделать лучший выбор и не допустить, чтобы одна сила, сменившая политического монополиста, сама стала бы таким же монополистом.

Если же у нас нет атрибутов парламентской системы, тогда зачем она нам нужна? Для того ли, чтобы у действующего премьера не было ограничений по срокам и количеству переизбраний на своём посту?

Вопрос риторический...

Идеология – ложная категория?

Выступая перед армянским парламентом 1 мая 2018 года, Никол Пашинян заявил о том, что он «свободен от «изм»-ов, то есть не является приверженцем той или иной идеологии.

Очень смелое заявление, однако необходимо отметить, что приверженность к той или иной идеологии показывает, в каком направлении политический деятель планирует развивать страну - коммунизм, социализм, социал-демократизм, либерализм, консерватизм, неолиберализм, и т.д.
В Армении заявление Пашиняна многие встретили с энтузиазмом. Но тут стоит указать на небольшой нюанс: представители фракции «Мой шаг» с началом очередной парламентской сессии в ПАСЕ, в отличие от представителей фракций «Просвящённой Армении» и «Процветающей Армении», не были привлечены к работам ни одной из действующих фракций в ПАСЕ.

И всё по той же причине, что и в Совете Европы не знают, к какому разряду политиков отнести представителей правящей в Армении силы...

Это не мелочь! Это ещё одна часть мозаики, которая показывает степень неопределённости в настоящем и будущем нашей страны, когда и на международной арене не знают, на каком языке с нами общаться.

Выход из этой ситуации важен для всех нас. Армения не может позволить себе роскошь и далее существовать в условиях «государства инерции», когда институты выполняют возложенные на них функции по идущей ещё от прежних, не самых эффективных, властей схеме и в условиях отсутствия наполнения структур новыми, весомыми смыслами.

Резюмировать сказанное хотелось бы словами всё того же Юнга о том, что современное государство стало полуодушевленным существом, от которого все всего ждут. На самом же деле, оно — всего лишь камуфляж для тех индивидов, которые знают, как им манипулировать.

Так что конституционное Государство сползает в примитивную форму общества, форму коммунизма первобытного племени, где каждый является субъектом автократического правления вождя или олигархии...

Нам нельзя допускать такого скатывания, при котором каждый из нас окончательно станет объектом автократического правления «вождя».