Армяне от США и Австралии — до России: Заре Синанян представил план работы с Диаспорой

19.02.20 | 10:28

Почему половина из прибывших в Армению сирийских армян не смогла здесь ужиться? Как бороться с языковой регрессией в диаспоре? Должны ли армяне диаспоры иметь возможность влиять на процессы в Армении? На эти и многие другие вопросы ответил Заре Синанян.

Главный комиссар по делам диаспоры Заре Синанян рассказал о темпах репатриации, проблемах армянских общин, действиях властей, направленные на предотвращение ассимиляции, а также намерении сформировать консультативный орган, представляющий зарубежных армян.

— Вы уже успели побывать во многих армянских общинах. Что их объединяет?

Диаспора очень обширная, к сожалению, я еще не успел побывать во всех. Наших соотечественников соединяет их историческая родина, армянская идентичность, культура и язык. Это те факторы, которые связывают армян вне зависимости от того, где они проживают.

— Где находится самая дальняя община?

Очень многие общины находятся далеко от Армении. К примеру, маленькая община есть в Сингапуре, довольно крупные - в Австралии, Аргентине, Уругвае. Трудно сказать, какая из них самая дальняя, но их много. До 70-80 годов прошлого небольшие общины действовали и в Южной Африке: не только в ЮАР, но и Родезии (нынешняя Зимбабве), но со временем они "сошли на нет".

Крупные общины образовались после Геноцида на Ближнем Востоке - Ирак, Сирия, Ливан. За последние 30 лет их численность сократилась из-за войн и экономических проблем, но вот в США, России и во Франции общины растут.

— Схожи ли проблемы армян России, США и Франции?

— Во всех общинах есть проблема языковой регрессии (постепенная утрата родного языка – ред.). Понятно, с чем это связано, ведь люди попадают в иноязычную среду. Молодежь, в отличие от старшего поколения, хуже владеет языком. В целом эту проблему озвучивают армяне Франции, Бельгии, Аргентины, России, Узбекистана и т.д.

— Существую ли программы, направленные на сохранение национальной идентичности? Какие меры предпринимает правительство?

— Последние два года Армения более серьезно подходит к проблемам Диаспоры, вопросам ассимиляции и их решению. К примеру, действует летний лагерь, куда приезжают несколько сотен армянских детей со всего мира. Они понимают, что Армения – маленькая страна, но армянский мир – большой: мы разные и говорим на разных языках, но нас связывает армянская идентичность и культура. Кроме того, государство помогает общественным организациям и школам, которые обучают детей армянскому языку, предоставляет учебники, разрабатывает образовательные программы.

Периодически в Армении проводятся конференции профессионального сообщества соотечественников из разных стран. Собираются врачи, юристы, инженеры и другие специалисты, проводят обмен опытом и знакомятся друг с другом. Мы представляем нашим соотечественникам наше видение будущего, в котором армянское государство выступает как гарант сохранения языка и культуры.

— В сентябре пройдет большой форум Армения-Диаспора. Будет ли решаться вопрос участия представителей от диаспоры в работе парламента?

— Мы будем обсуждать много вопросов, включая создание Совета или органа, который может представлять Диаспору. Это легче сказать, чем сделать, поскольку предстоит сложный процесс формирования структуры, механизмов отбора представителей общин и т.д.

Мы понимаем, что наши соотечественники хотят быть услышанными, хотят как-то влиять на процессы в стране, но есть и настораживающие факторы. К примеру, если Совет будет иметь законодательную функцию, но никак не будет влиять на жизнь Диаспоры, то в чем тогда смысл? Мы склоняемся к тому, что Совет будет консультационным органом, который будет помогать правительству. В сентябре мы выслушаем все предложения и попытаемся их подытожить. Я настроен оптимистично, мы должны найти способ создать легитимный орган, представляющий голос всей диаспоры, хотя это будет непросто.

— ИЗвестно, что Армения до сих пор зависима от диаспоры, в том числе финансово. С этим что-то будет сделано?

— Армяне Диаспоры и Армении взаимозависимы. Это однозначно. Без диаспоры, и не только в финансовом смысле, но и ее моральной поддержки, Армении будет очень сложно. Конечно, Армения сегодня гораздо сильнее и стабильнее: в 2019 году был зафиксирован почти 8% экономический рост, за год бюджет вырос на 25%, и финансовая зависимость уже не столь сильна как раньше. Но есть необходимость в человеческих ресурсах, и не использовать возможности диаспоры было бы глупо. Сейчас, когда мы строим сильное государство, нам нужен этот человеческий капитал. И да, мы не воспринимаем эту зависимость негативно — все наоборот. У нас есть ресурс, на который мы можем рассчитывать.

— После революции много говорилось о репатриации. Оправдались ли ожидания, и из каких стран, в основном, приезжают армяне?

Репатриация есть, но она не носит массовый характер, и не достигла масштабов, к которым мы готовимся. Приезжают из США, Европы, России, из Ливана серьезный приток. Приезжают обеспеченные состоявшиеся люди, которые создают рабочие места, развивают экономику. Они помогают государству создавать условия для массовой репатриации.

Мы поставили цель увеличить население до пяти миллионов человек до 2050 года, а это значит, что вернуть на родину необходимо не менее двух миллионов армян. Это сложно, но возможно.

— В свое время в Армению приехало порядка 22 тысячи сирийских армян, у которых возникли некоторые проблемы с интеграцией. Сколько сейчас сирийцев в Армении?

— Половина из прибывших в Армению сирийских армян здесь и обосновалась, но другая переехала в Канаду и США. Дело в том, что в момент наплыва государство не было готово принять такое количество людей. Возникли проблемы с трудоустройством, образованием и здравоохранением. Мы проанализировали предыдущий опыт и осознали необходимость формирования новой эко-системы, способной обеспечить безболезненную, по возможности, адаптацию. Мы хотим, чтобы репатриант чувствовал себя дома. Мы будем учиться на ошибках прошлого.

— Недавно Сирия признала Геноцид армян, насколько велик вклад армянской общины? Повлияла ли она вообще как-либо на это решение?

— Диаспора во всем мире неустанно работает над признанием Геноцида. Это важнейший вопрос для армянской нации не только в плане восстановления исторической справедливости, но и национальной безопасности Армении и армянского народа. Страна, осуществившая Геноцид, не признает этого и не извиняется. Более того, Турция держит Армению в экономической блокаде, что говорит об агрессивном настрое в отношении армян и Армении. В этом контексте мы рассматриваем признание как метод сдерживания Турции, поскольку страна, совершившая геноцид и отрицающая это, может его повторить.

Часто признание или непризнание геноцида в той или иной стране, тесно связано с взаимоотношениями с Турцией. Когда турецкое влияние нейтрализовано, страны признают Геноцид, поскольку это исторический факт - здесь ничего доказывать не надо. Мы рады, что парламент Сирии признал Геноцид, поскольку это одна из тех стран, которая дала кров и новую жизнь армянам, выжившим в дни Геноцида.

— А в Китае есть армянская диаспора?

Да, но она не сконцентрирована в одном месте. Армяне, в основном, обосновались в коммерческих центрах – Гонконге и Гуанчжоу. У нас тесные связи с Китаем, поскольку в XIX веке в этой стране было много армянских купцов. Многие армяне сыграли серьезную роль в экономическом становлении Гонконга. Китай - это страна возможностей. Очень много молодежи учится и привозит оттуда свой опыт. Община небольшая, но активная. Она поддерживает тесную связь с Арменией и очень перспективная. Многие молодые люди вовлечены в сектор И,Т и поскольку в самой Армении эта сфера интенсивно развивается, то связь достаточно крепкая.

armeniasputnik.am