Тигран Абрамян: Нам осталось упущенное время, которое мы не смогли использовать более эффективно

04.09.20 | 09:46

По прошествии более месяца после событий в Тавуше активизировались заявления о возобновлении переговорного процесса по урегулированию карабахского конфликта.

Учредитель и глава аналитического центра «Энакет» («Точка опоры»), бывший советник президента Арцаха (НКР) по вопросам безопасности Тигран Абрамян во время и после июльских боевых действий часто подчеркивал, что достигнутые на поле боя успехи следует перенести в дипломатическую плоскость.

Корреспондент Panorama.am побеседовала с руководителем центра о последовавших за июльскими событиями процессах, заявлениях.

– Г-ин Абрамян, видите ли Вы на данный момент какие-либо усилия, нацеленные на перенос военных успехов на дипломатическое поле?

– С этой точки зрения следует рассмотреть два основных вопроса: во-первых, происходящие в переговорном процессе изменения и возвращение сторон за стол переговоров, и, во-вторых, вокруг каких документов и повестки дня происходит это возвращение.

Когда я говорю, что вооруженные силы дали дипломатам козырную карту, я имею в виду, что это возможность с точки зрения обеспечения более благоприятной позиции в переговорном процессе. В последний период особенно российская сторона стала чаще говорить о намеченной к проведению в предстоящее время встрече министров иностранных дел Армении и Азербайджана, что вселяет определенный оптимизм – что переговорный процесс каким-то образом удастся реанимировать.

Пока сложно сказать, дадут ли одна-две встречи возможность продолжить процесс за столом переговоров, в любом случае, посредники, особенно российская сторона, проявляют активность для возвращения сторон за стол переговоров.

– Накануне пресс-секретарь министерства иностранных дел Армении Анна Нагдалян, а ранее в интервью «Интерфаксу» и глава МИД РА Зограб Мнацаканян назвали условия, при которых возможно возобновление переговорного процесса, включая отказ от применения силы и угрозы силой, отказ от риторики ненависти. Принимая во внимание практику переговорного процесса, как Вы считаете, будут ли удовлетворены эти условия Азербайджаном, который всегда выступает с милитаристской риторикой и с позиции силы?

– Недопустимость применения силы и угрозы силой закреплена в Хельсинкском Заключительном акте, о чем часто говорят и страны-посредники. С момента прекращения огня 1994 года это был один из важных принципов переговорного процесса, однако время показало, что на разных этапах Азербайджан никоим образом не останавливался.

Если тактика армянской стороны на данном этапе такова, то не исключено, что это еще больше отдалит Азербайджан от переговорного процесса. Я не хочу утверждать, правильно это или нет, под этим есть большой пакет обоснований, которых министр иностранных дел коснулся в упомянутом интервью. Следует понимать, что особенно на данном этапе, из-за внутренних факторов и углубляющегося тандема с Турцией, воинственная риторика и угроза применения силы со стороны Азербайджана продолжатся, не говоря уже о том, что в некоторых случаях возрастут.

Быть может, глава МИД Армении убежден, что Азербайджан не вернется за стол переговоров, и на данном этапе он пытается выступать с таких позиций. В любом случае нужны действенные механизмы для сдерживания Азербайджана от применения силы.

– В том же интервью министр иностранных дел Армении подчеркнул необходимость международных механизмов контроля. Армянская сторона долгое время не говорила об этом.

– Внедрение механизмов позволит снизить общую динамику нарушений режима прекращения огня, конечно, полностью не устранит и не нейтрализует все угрозы, но это дополнительный механизм, который может эффективно работать.

Поскольку Азербайджан отвергает неприменение силы и угрозы силой, то понятно, что внедрение этих механизмов никоим образом не будет приемлемо для Азербайджана. После военных действий в апреле 2016 года это было навязано Азербайджану, чего он не мог не принять. В данном случае единственное, что мог сделать Азербайджан, – это затягивание внедрения механизмов, которые работали против него.

Однако после событий 2018 года разговоры о внедрении механизмов контроля, кажется, отошли на второй план, что вызвало проблемы.

Но, что случилось – то случилось, хотя бы сейчас хорошо, что предпринимается попытка вернуть их в повестку дня. В результате нам осталось упущенное время, которое мы не смогли использовать более эффективно.

– Если оценивать по прошествии месяца, что показали июльские события?

– Боевые действия в направлении Тавуша показали, что процесс не протекает в правильном русле. После 2018 года, когда армянская и азербайджанская стороны, посредники пытались посылать оптимистичные сигналы, например, заявляя, что сокращение нарушений режима прекращения огня знаменует собой начало процесса, который можно будет вести в конструктивном русле.

Конечно, было очень неопределенно, в каком направлении он пойдет. События в Тавуше зафиксировали, что обсуждения, встречи, работа в дипломатическом блоке в целом последних лет, по сути, не были эффективными, вследствие чего события были перенесены на фронт.

Эта ситуация показала также, что процесс – больше, чем когда-либо – зашел в тупик, существенно возросла вероятность боевых действий.

Следует отметить, что были обстоятельства, которые оказали свое влияние на общую напряженность, например, напоминающая кризис ситуация в Азербайджане после парламентских выборов, ухудшающаяся социально-экономическая ситуация из-за вызванных пандемией больших экономических потерь.

Если при других обстоятельствах ситуация на границе могла не получить такого развития, то в этой ситуации боевые действия могли получить гораздо более опасный характер.

Интервью провела Лала Тер-Казарян, оригинал материала – на армянском языке.