Рубен Варданян: Диалог, который не прервался

31.05.25 | 16:45

Вечер во дворе дома на Баграмяна 6 был особенным. Именно здесь Рубен Варданян когда-то собирал людей, чтобы говорить о самом важном — о будущем Армении, о нашей ответственности, о смысле быть армянином в XXI веке. И вот спустя время, в том же пространстве, снова звучали голоса. Вопросы. Сомнения. Надежда.

«Диалог с Рубеном» — это не ностальгия и не формальность. Это продолжение той энергии, которую он зажег в самое сложное и трагическое для Армении время. Потому что настоящие разговоры не зависят от присутствия. Это был вечер, в котором не было речи о прошлом. Только о будущем. О том, каким оно может быть — если мы выберем не цинизм, а веру. Не страх, а ответственность. Не равнодушие, а созидание.

И Рубен Варданян, где бы он ни находился, был и остается частью этого диалога. Потому что он не создавал культ вокруг себя. Он создавал пространство — для идей, для споров, для роста. И сегодня оно снова ожило силой присутствия, которое нельзя измерить физически. Мы говорили, слушали, вспоминали… но главное — не замолчали. А значит, диалог продолжается.

Место, где рождаются идеи

Открывая вечер, друг и соратник Рубена Варданяна — Арман Джилавян — напомнил о главном: о месте, где все начиналось: «Очень важно, что этот вечер-обсуждение проходит именно здесь, на Баграмяна, 6 — в месте, где рождались идеи. С шести утра и до поздней ночи здесь шли встречи, которые собирал Рубен. Именно отсюда вышла инициатива создания фонда Idea, проекты по развитию Армении, гуманитарная инициатива Аврора, программа Татева и многие другие. Именно в этом дворе родилось судьбоносное решение — поехать в Арцах и сделать всё возможное, чтобы поддержать арцахцев. Поэтому нам так важно быть здесь — в пространстве, которое мы считаем местом силы. И мы уверены: Рубен еще не раз вернется сюда — с новыми идеями, новыми планами, новым смыслом».

Сказать миру «Բարև»

Сестра Рубена Варданяна — поэтесса и композитор Марина Алэс — поделилась очень личной и тёплой историей: «Из нашей семьи только Рубен родился в Ереване. Папа — из Эчмиадзина, мама — из Тбилиси, я — из Москвы. А Рубен — ереванский. Он был очень светлым ребенком. Его первое слово было « «Բարև» — «привет». Он с детства спешил поздороваться с миром, сказать доброе слово, встретить взглядом. Мы все приходим в этот мир как определенный «вид» — у каждого свой путь. Но Рубен пришел, неся в себе свет, и сразу подарил его окружающим».

В голосе Марины звучала и нежность сестры, и трепет человека, который глубоко чувствует присутствие близкого, даже если его нет рядом: «Давайте отсюда, из этого двора, все вместе скажем Рубену «Բարև». Когда я говорю с ним, не называю имен, но передаю, что за него молятся, что его помнят. И однажды он сказал мне: «Марин, я это чувствую». Поверьте — все, что мы делаем сегодня здесь, он чувствует. Он с нами».

Эту мысль продолжила языковед Нарине Дилбарян, раскрыв глубокий смысл армянского слова «Բարև»: «На грабаре оно звучит как «բարիավ» — «добром» в творительном падеже. Мы сейчас говорим о человеке, который пришёл в этот мир именно с «Բարև»-ом — с добром. Даже находясь в тяжелейших условиях в бакинской тюрьме, Рубен остается таким, каким он был всегда — светлым, сильным, настоящим. Он понимает, ради чего проходит через все это. Это осознанный выбор. А осознанное заключение — путь к победе. Бессознательное — путь к разрушению».

В этом признании — и боль, и сила. И главное — напоминание о том, что настоящий человек остается собой, даже в самых нечеловеческих обстоятельствах. И первое слово, с которым он приходит в мир, оказывается не случайным. Оно становится его сутью.

Достучаться до сердца

Доктор философии Ашот Восканян вспоминает первую встречу с Рубеном Варданяном: «Мы познакомились несколько лет назад. Он сам инициировал разговор и пригласил принять участие в Татевских обсуждениях. Я согласился. И всё лето мы ездили туда и обратно. Он считал, что нужно не просто увидеть — нужно прочувствовать. Не только ему это было важно — нам всем нужно было понять, что такое Татев, что такое горы. Не глазами. Сердцем».

Варданяна не отпускал один главный вопрос — как говорить с армянским обществом так, чтобы быть услышанным? Как достучаться? Как говорить не лозунгами, а по-настоящему, чтобы люди не просто услышали, но поняли?  «Он переживал, что общество чаще откликается на популизм, чем на смысл. А отвечать популизмом на популизм — бессмысленно. Для него это было делом чести: найти язык, на котором можно говорить о будущем, о ценностях, о настоящем пути. И он пришёл к выводу, что единственный верный способ — действовать собственным примером», - вспоминает Варданян.

Именно этим объясняется его решение поехать в Арцах. Оно было не жестом, не стратегией, а проявлением внутренней убежденности: «Я сам много раз задавался вопросом — правильно ли он поступил? Повлияло ли это на что-то? Но Рубен в этом уверен. Он знает, что делает это не только ради других, но и ради себя. Потому что страдание, пройденное осознанно, делает человека сильнее. Даже находясь в тюрьме в Баку, он продолжает говорить с нами. Он указывает нам на вещи, о которых мы до сих пор не задумывались».

Когда душа выбирает свет

Актер и общественный деятель Вардан Петросян выступил с видеообращением, в котором поделился своим восприятием заключения Рубена Варданяна. Его слова — не просто акт солидарности, а размышление человека, который сам прошел через неволю: «Слова Рубена Варданяна мне душевно очень близки и понятны Конечно, нужно быть честным: мои условия заключения нельзя сравнивать с его. Но я понимаю его слова о том, что и в неволе возможно ощущать счастье».

Петросян ссылается на письмо Варданяна, где он пишет: «Во мне нет зла, нет ненависти ни к кому».  Это, по мнению актера, вызывает у некоторых недоумение. Как человек, которого сделали заложником, может не испытывать ненависти к своим палачам?  «Чтобы это понять, — говорит Петросян, — нужно смотреть не с политической, а с духовной точки зрения. Только с этой высоты можно объяснить, как в условиях несправедливости человек выбирает путь любви».

Он подчёркивает: в таких испытаниях укрепляется вера. «Говорят: вера — это дар свыше. Но именно вера рождает в человеке ту силу, которая не ломает, а возвышает. И с этим приходит любовь». Любовь, продолжает Петросян, несовместима с ненавистью: «Свет и тьма не могут быть в одном и том же месте. Так и человек, полностью наполненный любовью, не способен ненавидеть».

«Сегодня нас хотят поставить на колени — не физически, а духовно. Это один из самых опасных инструментов. Они хотят, чтобы мы внутренне сдались». По мнению Петросяна, заключение Рубена Варданяна — это не просто репрессия. Это часть борьбы за дух армянского народа.

«Это попытка вырвать у нас веру, лишить надежды, заставить разувериться в себе и друг в друге. Но именно в этом месте, в этой тьме, рождается самое светлое — глубокое осознание, внутренняя сила и любовь», - отмечает Петросян.

«Это осознанное решение. Не надо меня жалеть»

Писатель и экономист Ваан Заноян вспоминает слова, которые как нельзя лучше отражают суть Рубена Варданяна: «Это осознанное решение. Не надо меня жалеть».
В этих словах — весь Рубен: готовность нести ответственность, внутренняя гордость, упорство и полное отсутствие желания быть объектом жалости».

Варданян знал, на что идет. Возможно, результат оказался не таким, каким он его представлял. Но каждый шаг был сделан с осознанием рисков, с пониманием всех возможных сценариев. И потому — с готовностью принять последствия.  Ваан Заноян отмечает: «Он не был человеком иллюзий. Он умел трезво анализировать любую ситуацию — даже самую тяжелую. Мы вели с ним много разговоров, и я убежден: если кто-то по-прежнему ищет в его поступке скрытые мотивы — значит, просто не знал Рубена, не понимал его мотивов».

В одном из своих писем общественности Варданян пишет: «Судят не меня и других 15 заключенных, а всех армян».  Эти слова раскрывают его масштаб. Он не воспринимает происходящее, как личную драму. Он ощущает боль и ответственность как общенациональные. Так он смотрел на Арцах — не как на точку на карте, а как на живую часть армянской души.

И именно это понимание лежало в основе самого сложного его решения — поехать в Арцах. Он осознавал все: и риски, и угрозы. Но при этом говорил: «Сидя в Ереване невозможно призывать людей к борьбе». Он не мог иначе. Он чувствовал, что обязан быть рядом. «Я прошу прощения у всех детей, которые лишились родины», — пишет он. Его страх был в этом — не за себя, а за детей, которые могут остаться без земли, без памяти, без дома, отмечает Заноян.

Огонь, который не гаснет

Иерей Месроп Арамян — его друг, соратник, человек, знающий Варданяна много лет отмечает: «Главное, что я могу сказать о нем, — Рубен всегда был непредсказуем. Он удивлял. Неожиданными решениями, иногда — рискованными, порой — пугающе смелыми. Это человек, который своими идеями, мыслями зажигает огонь вокруг себя».

Именно таким оказалось и решение Варданяна поехать в Арцах. Решение, которое многим показалось безрассудным. Но, по словам Арамяна, это была не спонтанность — это была жертва.

«Однажды нас всех не станет, — говорит он. — Но пока мы живы, мы обязаны задать себе один вопрос: что мы готовы отдать ради будущих поколений? Мы — наследники жертвенности наших предков. Но чем жертвуем мы сами? С этой точки зрения, Рубен преподал нам урок. Он стал примером. И не только своим решением поехать в Арцах. Он вкладывался — в образование, в страну, в духовную основу нации. Участвовал в десятках благотворительных инициатив. Потому что, по словам священника, «если Бог дал тебе возможность — служи. Помоги. Строй. Образование — основа будущего»».

Арамян также цитирует слова Варданяна: «Я не жертва, не надо меня жалеть». Но тут священник делает важное уточнение: «Да, Рубен прав — он не жертва в обывательском смысле. Но жертва — это не слабость. Это суть христианства. Любовь без жертвы — пустота. Любишь — значит, должен быть готов отдать».

Сегодня, говорит Арамян, Варданян приносит великую жертву. И не он один. Все армянские сыновья, находящиеся в заключении, — символы. Они представляют наше национальное достоинство. Они говорят нам: не миритесь с жизнью без чести. Потому что это — худшее, что может случиться с человеком. «Я верю, мы еще поговорим с Рубеном, обсудим с ним, как развивать Армению», - заключил он.