В первом туре президентских выборов лидер движения «Вперед» Эммануэль Макрон набрал 23,75%, вырвав двухпроцентное преимущество у главы партии «Национальный фронт» Марин Ле Пен, хотя ей удалось получить внушительные 21,53%. Однако Европейский союз не переживет еще одного противника евроинтеграции, вроде Терезы Мэй. Силы, стоящие за объединенной Европой, упорно хотят продлить век своей гегемонии.
Шансы на победу Ле Пен во втором туре оцениваются невысоко. Эксперты прочат ей порядка 36% против 66% за Макрона. Единственный шанс Ле Пен на победу может быть связан с призывами лидера движения «Непокорившаяся Франция» Жан-Люк Меланшона, занявшего 4 место в гонке с 19,62%, — голосовать за «Национальный фронт». И в этом был бы определенный смысл, учитывая схожесть программ Меланшона и Ле Пен по важнейшим вопросам. Оба выступают за выход из Евросоюза и НАТО, за отказ от участия в соглашениях о Транстихоокеанском и Трансатлантическом партнерствах. И первый тур показал, что вопросы, поднятые левыми и правыми силами, крайне актуальны в обществе, фактически расколов его пополам.
Почему Меланшон и Ле Пен набрали по 20% голосов?
Неолиберальная модель и ее ключевые принципы свободы передвижения капитала и невмешательства государства в экономику превращают Францию из флагмана мирового экономики во второстепенную европейскую страну, причем второстепенную даже в рамках Европейского союза. Эффективно управляемая государством с элементами планирования экономика во второй половине двадцатого столетия позволила Франции стать одним из лидеров в области машиностроения и высоких технологий при довольно крепком социальном государстве.
Однако в процессе объединения Европы под маркой ЕС выяснилось, что роль индустриального лидера лучше дается Германии, которая в 1990 году резко нарастила свой экономический потенциал за счет присоединения ГДР. Боливар не вынес бы двоих, и в рамках неолиберальной концепции Франция уступает роль экономического лидера в пользу Германии, становясь крупным импортером немецкой продукции в ущерб национальной экономике. Так, по сравнению с 2001 годом импорт из ФРГ вырос почти вдвое — с $ 48,9 млрд. до $ 94,5 млрд. А вот французский экспорт в Германию рос далеко не так бодро — с $ 44,2 млрд. до $ 72,9 млрд. за аналогичный период. И, как видно, диспаритет взаимной торговли двух стран увеличился весьма существенно за 15 лет — с $ 4,7 млрд. в 2001 году, до $ 21,6 млрд. по итогам 2016 года.
«Благодаря» евроинтеграции и глобализации, платежный баланс Франции со времен кризиса 2008 года является хронически дефицитным. Согласно данным МВФ, в 2016 году его дефицит достиг $ 11,5 млрд. Ничего подобного экономика не переживала со времен неолиберального разворота Франсуа Миттерана. В бытность президентом осторожного и нерешительного Олланда проблемы Франции усугубились и вышли на новый уровень. По итогам 2016 года ВВП страны составил около $ 2,488 трлн., что на 13% меньше, чем в 2012 году, когда номинальный социалист Олланд принял страну. К 2015 безработица достигла максимального за последние 16 лет уровня в 10,4%. Внешний долг вырос с 89,6% ВВП до 97,2%, таким образом приблизившись к объему годового экономического продукта страны.
Другая хроническая проблема, связанная с эпохой неолиберализма, это ситуация с миграцией — тема, ставшая краеугольным камнем программы Ле Пен. Не секрет, что в последнее время население Франции прирастало во многом за счет мигрантов. За последнее десятилетие население выросло почти на 3,5 млн. человек — с 63,6 млн. до 67 млн. человек. Все бы ничего, если не учитывать, что при этом экономический рост является чисто символическим и в расчете на душу населения благосостояние Франции по сравнению с 2006 годом практически не изменилось. Ухудшение экономической обстановки ведет к образованию бюджетного дефицита и вынуждает власти снижать госрасходы, а налоги, наоборот, повышать.
Именно против вышеперечисленных деструктивных проявлений неолиберальной политики и выступает многочисленный электорат Ле Пен и Меланшона, которые без стеснения превратили актуальные темы в политические лозунги. Однако эта партия, скорее всего, будет разыграна не в пользу решения наболевших проблем Франции, о которых уже фактически в один голос говорят политически чуждые друг другу французские левые и правые.
Почему победа Макрона наиболее вероятна?
Как уже отмечалось, президентские выборы фактически раскололи Францию. На электоральных картах, появившихся после оглашения итогов первого тура, можно заметить, что линия раскола проходит между северной Францией, где сосредоточена промышленность и высока безработица и регионами французского побережья, где процветает туризм, рыбный промысел и сфера услуг. Последние, конечно же, представляют группу поддержки Макрона (или консерватора Фийона), а значит так или иначе выступают за сохранение текущего политического курса. Эти регионы получают наибольшую выгоду от неолиберализма и глобализации. Их деятельность никогда не будет конкурировать с аналогичной деятельностью Германии, Китая или США. Они не нуждаются в экспериментах с протекционизмом, выходом из Евросоюза и зоны евро — им неплохо и при безвольном Олланде или его министре экономики Макроне.
Но главное, что за этими политиками во весь рост стоит глобальный капитал и его идеология. Эммануэль Макрон примечателен тем, что начинал свою карьеру в министерстве экономики и ему довелось поработать с известным экономистом Жаком Аттали — убежденным глобалистом, которого по праву можно считать европейским аналогом Фрэнсиса Фукуямы.
В этом плане Фигура Макрона является идеальной для продления жизни или скорее агонии единого европейского рынка. Приход к власти Ле Пен действительно может привести к дезинтеграции ЕС, а значит и его рынка. Тем важнее глобалистам победить на этом фронте, учитывая приход к власти в США Дональда Трампа, которого приходится учить жизни в согласии с крупными ТНК и военно-промышленными корпорациями. Второго Трампа в лице Ле Пен мировая экономика в ее нынешнем виде — просто не переживет. Собственно, и появление в ЕС таких политических сил придаст уверенности Трампу. Следовательно, цена вопроса слишком высока, чтобы позволить кому-то поломать текущий расклад.
Впрочем, сам факт появления на горизонте таких политиков как Дональд Трамп, Тереза Мэй и Марин Ле Пен — это более, чем серьезный симптом глубочайшего кризиса современного мироустройства. И следующий раунд начавшейся борьбы может оказаться фатальным для эры глобализации и неолиберализма.
Дмитрий Заворотный
17:51
17:36
17:21
17:07
16:52
16:36
16:21
16:06
15:55
15:41
15:28
15:14
14:56
14:41
14:28
14:13
13:56
13:41
13:27
13:12
12:56
12:41
12:26
12:13
11:53
11:37
11:22
11:07
10:52
10:37
10:23
10:10
09:51
09:37
09:23
09:09
16:32
16:19
16:06
15:51
15:29
15:14
14:59
14:44
14:29
14:15
13:59
13:45
13:31
13:14
| Вс | Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб | |
| 1 | 2 | ||||||
| 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | |
| 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | |
| 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | |
| 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | |
12:58
15:39
09:49
13:25
14:04
12:51
15:28
12:39
13:24
13:02
12:39
15:08
11:15
14:33
12:26
11:23
13:25
15:19
14:27
15:16
12:13
15:14
14:44
13:25
11:06
13:12
11:13
14:15
11:26
09:35
11:41
10:37
10:55
12:28
12:13
12:51
11:35
10:45
16:51
10:21
14:27
12:37
11:23
13:03
10:47
13:03
13:15
14:58
14:55
14:31
